Красавчик сидел за своим столиком, смотрел на белое перышко в своей ладони и морщил лоб, пытаясь что-то вспомнить. Он точно знал, что сейчас приедет Она, которая добавит к его копилке круглую сумму. Она уже готова продолжить свою жизнь с ним, а он готов разделить её состояние и… уйти. Уйти, забрав причитающуюся по закону часть совместного богатства. Заблокировать её номер, аккаунт и начать новую историю. Свою, непохожую на его прежнюю жизнь, полную приключений, унижений и неизвестности. Теперь он будет выбирать, с кем, когда и где проводить время; кому дарить любовь и счастье, с кем поехать за приключениями и с кем завести детей.

 

Да, всё так. Он долго готовил этот день, но что-то не давало ему сосредоточиться на встрече. Ещё десять минут назад нужные фразы, интонации, движения и уловки были чётко выстроены в его голове, как кегли в боулинге. Но, непонятно откуда прилетевший, шар снес всё напрочь. И вроде они все здесь, но что за чем должно идти и почему, он совсем не понимает.

 

— Такой сквозняк! Первый раз такое вижу. Как же теперь всё исправить?

 

От неожиданности он даже вздрогнул. Посмотрел на девушку-официантку, хлопочущую с метелкой и совком возле разбитой двери. Обычная девчушка, хорошенькая в джинсах, белой рубашке и фартуке. Пухленькие щёчки раскраснелись то ли от волнения, то ли от работы. Тёмные волосы забраны в упругий хвост, только непослушный локон выбился и постоянно лез в глаза. Тут же мужичок в спецовке со сморщенным лицом и сигаретой в сухих губах уже замерил проём разбитого витража и хмыкнул, качнув головой:

 

— Ишь, какая штука. Не бойся. Вчера как раз таких два стекла приготовил, через пятнадцать минут всё будет как новое.

 

— Прямо как знал… вот у тебя чутьё!

 

— Да-аа, — протянул старик и ушёл в служебку.

 

А он всё смотрел на девушку. Она уже всё прибрала и отправилась за стойку бара. Что такое вдруг его восхитило и покорило в ней? Он не мог объяснить. Вот! Вот с кем я хочу провести всю жизнь! Всю, до самого последнего мгновения. Слышать этот голос, смотреть в чёрные глаза, запускать пальцы в эти гладкие волосы, гладить нежные щёки и вдыхать этот запах… Даже здесь, в маленьком кафе. Да! Он готов остаться здесь прямо сейчас…

 

— Привет!

 

Нежные руки закрыли ему глаза. Он снова вздрогнул.

 

— О! Ты?! Привет! Рад видеть тебя, как дела?

 

Какой-то сумбурный поток нелепых приветствий лился в удивлённое лицо. Она смотрела, не понимая, что происходит.

 

— Что с тобой? Ты в порядке? Такое ощущение, что ты не ждал меня.

 

— Я… ждал. Я ведь… специально… приехал к тебе, — сказал красавчик, запинаясь и задыхаясь, как после пробежки. Непонятное волнение и тревога совсем раскидали мысли-кегли. Он смотрел на Нее, хлопая ресницами, как будто застигнутый строгим профессором студент со шпаргалкой.

 

Она решительно не понимала, что с её красавчиком. Где его уверенность, внимание, убедительность, шарм? Почему сейчас она смотрит на этого растерянного мальчика, а не своего возлюбленного, защитника и добытчика, отца её детей?

 

Она села напротив и пристально смотрела ему в лицо. Она ждала, что сейчас все её заботы будут приняты сильными руками. Но её красавчик совершенно не был сейчас похож на ответственного мужа.

 

— Здравствуйте! Хотите что-то заказать? Может… кофе?

 

Хорошенькая официантка стояла и смотрела на Нее.

 

— Двойной эспрессо, — сказала спокойно она, наблюдая, как красавчик смотрит на девушку с надеждой на какое-то спасение и, в то же время, с плохо скрываемой любовью. Официантка заметила этот взгляд, мило засмущалась, коснулась пальцами кончика носа, хихикнула, развернулась и пошла готовить кофе.

 

Красавчик смотрел ей вслед, Она смотрела на него. Зажужжала кофемашинка. Его как будто отпустило. Он расслабился, повернулся к Ней и, с сочувствием глядя в глаза, произнёс:

 

— Я не могу.

 

— Я не поняла, что ты не можешь?

 

— Я не могу быть с тобой. Ты прекрасна, в тебе нет, пожалуй, ни одного недостатка. Я даже мечтал о такой матери…

 

— Матери?

 

— Прости, я оговорился. Хотя нет. Да, я хотел мать, покровительницу.

 

— Покровительницу?!

 

— Да! Но сейчас я понимаю, что погибну в твоей тени и заботе. Мне надо устраивать свою жизнь…

 

Она опустила глаза. Губы дрожали. Из прикрытых век выкатились огромные слёзы. Она промокнула их платком. Потом, сделав несколько глубоких вдохов, подняла глаза на красавчика. Это был взгляд сожаления. «Как это? Что я вижу? Как это вообще могло меня зацепить? Так зацепить, засесть огромной занозой в сердце, а теперь её вырвали, и сердце пульсирует чёрной горячей кровью».

 

— Ваш кофе.

 

— Спасибо. Сколько с меня?

 

— Два сорок.

 

Она откинулась на спинку стула. Взгляд отпустил лицо красавчика, задержался на груди, медленно проплыл по его пустой чашке, по его раскрытой ладони с белым перышком, по нехитрым приборам со специями. «Вот мой кофе…». Она достала купюру.

 

— Вот. Сдачи не надо.

 

Медленно встала и также медленно вышла на улицу, качнув новые прозрачные стеклянные двери, в которых отразилось солнце, барная стойка с хорошенькой официанткой и красавчик. Всё качнулось и исчезло. Теперь только она…