Она никак не могла принять решение: сказать и отсечь прошлое навсегда или оставить фотографию. Ей всегда тяжело давался выбор. Даже самые простые — что надеть, что поесть, куда пойти. А здесь уж прямо дилемма из дилемм. Она одновременно хотела, чтобы всё это закончилось, но в то же время не раз и не навсегда. Закрыть дверь, но оставить ключи снаружи. Сказать «прощай», но отвечать на звонки и письма. Вылететь на свободу, но чтобы кто-то дал хлеб и кров. Просить, чтобы тебе верили, но одновременно лукавить.
А ведь так не бывает.
Душа постоянно металась, мучая её и всё окружение. Кто-то, пытаясь понять, что делать, попадал под этот водоворот противоречий. Сложно успеть к резервированию в ресторан, если осталось до конца брони 30 минут, ехать тоже 30 минут, но спутница ещё не готова выйти. Мозг разрывался от желания послать её к чертям и желания продолжать романтический вечер. Но пославших на её памяти не было, поэтому она со спокойствием iOS докрашивала губы, выбирала платье, а потом в нервах искала туфли: «Они только недавно были, а теперь их нет».
А тот, кто ждёт? Ну, ему ведь хочется её общества и тела, пусть ждёт, смотрит, не понимает и… Пам Пам пам… Вот. Сам хотел.
Думать о том, что рано или поздно красота не даст возможности пользоваться терпением партнёров, ей не хотелось. Кандидатов в партнёры было много, и это тешило её. Она приходила в неистовый экстаз, видя, что очередная жертва пала перед ней. Она летала на крыльях от того, что за обладание её телом и любовью готовы идти на край света, рвать в клочья своё прошлое, бросать к её ногам несметные богатства… всё, лишь бы с животной похотью исполнить все свои запретные мечты и видеть, как самое прекрасное создание превращается в ненасытную сучку. Но в то же время внутренний голос, срываясь на хрип, кричал: «Смотри! Смотри, не отворачивайся! Видишь, я разжигаю страсть и воспламеняю огонь. Я подниму даже давно увядшие стебли! Меня хотят, ждут и жаждут. Смотри, как я удовлетворяю их похоть. Да, я королева любви!!!! Смотри! Смотри! Смотри!» Но никто не слышал этой гордой истерики. Хотя нет. Холодный, равнодушный взгляд наблюдал откуда-то изнутри, как будто из потайной комнаты, спрятанной в чертогах её сознания. Этот взгляд видел всё, все её диспропорции, изъяны, её неуверенность и инфантильность. Если вглядеться, то можно было разглядеть черты лица, оно было на удивление знакомым. Да, это она же, только постарше. Она даже вспомнила голос: «Куда ты со своими костями?! Совсем уже из ума выжила?! Ты что, меня перед всеми позоришь! Замолчи, сволочь маленькая! Какие женихи, на себя посмотри!» И это была её мать. А она каждой новой связью доказывала ей свою состоятельность, красоту и значимость в этом мире людей. Она не знала, зачем ей это, она думала, что ледяной голос когда-нибудь скажет: «Да, ты прекрасна, ты всё доказала, и я люблю тебя. Тебе не надо больше меня ни в чем убеждать. Позаботься о своём счастье!»
Голос молчал, а решение надо было уже принять. Ну хоть какой-то знак! Хотя бы намек! И вдруг она почувствовала за плечами его. Он появился ниоткуда, просто возник и стоял, улыбаясь и засунув руки в карманы.
— Тебе помочь?